Совсем другое кино: Выставка художницы Полины Чижевской в "Заре"

текст: Кристина Бурнашова фото: Роман Городко

С калининградской художницей Полиной Чижевской мы встретились в «Заре», где сейчас проходит выставка ее светлых картин «Белые праздники». Необычно озаряют мрачноватую обстановку культового кинотеатра сочные и немного детские картины в белых рамах: среди красного кирпича, тяжелых стульев и полумрака неожиданно притаились теплые краски. «Картины, которые вызывают аппетит», — так их назвал арт-директор кинотеатра Артем Рыжков.

«Раньше я не делала выставок в кафе, меня смущали запах сигарет и грохот музыки, но сейчас курить запрещено, и надеюсь, что когда-нибудь мы научимся наслаждаться тишиной или слушать элегантные мелодии, а не шум, — говорит автор работ Полина Чижевская. — Но «Заря» — это все-таки особенное место. Замечательные кинофестивали круглый год, встречи с любимыми режиссерами и актерами. Это кинотеатр с историей, один из старейших в стране. В довоенном Кенигсберге здесь показывали фильмы Фридриха Мурнау и Фрица Ланга. Кино нельзя не любить, и я не исключение. И благодарна за приглашение сделать выставку в этих славных стенах».
Она заказывает черный кофе, обязательно в стеклянной чашке, и медленно потягивает его в течение всей беседы.
«Для меня «Заря» — это центр города. Все мои меридианы и параллели проходят через эту точку: художественная школа, Дом художника, улица, где я живу, — рассказывает Полина. — Сам кинотеатр я помню с детства, моего старшего брата утром выходного дня отправляли стоять в очереди, чтобы приобрести билеты на вечерний сеанс. Попадали в кинотеатр с центрального входа, а выходили почему-то всегда во двор. Помню этот резкий контраст — сказки и реальности».

Они мурлыкают...
В фойе висят картины, которые не попали на другие выставки, и рыжая художница шутит: «Это хорошая прогулка для работ, которые при других обстоятельствах долго никто не увидел бы. Любой художник рисует намного больше, чем предстает взору зрителя. И подобно кошкам, которые любят, когда их гладят, картины довольно мурлыкают, когда на них смотрят».
Картины подобраны по принципу светлой улыбки и простодушия, чтобы они стали летним приветом открытому сердцу, радостным окошком. Здесь есть возвращение к простому детскому восприятию, даже примитиву. Гораздо меньше автора интересует вычурная техника, за которой иной раз прячется пустота. Важно, чтобы с приобретенным умением и крепким ремеслом не терялся у художника внутренний мир, его любовь и привязанности.

Взгляд по-другому
Художница с пиететом относится к голландским мастерам. Она любит путешествовать на родину Рембрандта, Брейгеля и Ван Гога, на родину любимых картин — надо обязательно побывать там, где они были написаны. Случается, эти места становятся тоже родными.
«Вот, например, Преголя — место, в общем-то, не слишком оживленное катерами, яхтами с флажками и лодочками. Довольно монотонное. Иногда, выходя на берег, я думаю, как бы написал Ван Гог наш порт. Ему бы ни минуты не было скучно. Я видела реку Рона в Арле, где творил Винсент: просто широкая река, по сравнению с которой Преголя — настоящий аттракцион, а он увидел ее по-другому».
Но и Полине удалось увидеть Преголю по-другому. За много лет привыкаешь к реке, текущей сквозь город, и перестаешь замечать, как тихо манит она и что-то журчит на своем языке. Художница заглянула вглубь привычных вещей и экспрессивными мазками подарила зрителю новый взгляд на темные воды Преголи.

«В последнее время я перестала пользоваться фотоаппаратом в путешествиях. Мне важно найти образ там, на месте, и создать пусть маленькую, но картину. Я не достаю мольберт и краски, рисую «на коленке». Дома художница пересматривает работы, сделанные в пути, и, вспоминая тот воздух, старается вдохнуть его в свои новые картины, и даже сады в Отрадном, кажется, пропитаны итальянским духом.
«Я везде рисую свой дом. А мой дом — это то, что я люблю», — говорит Полина.
Ее картины, как пазлы, складываются в единый образ, и солнечная художница щедро делится своим теплом. И теперь после похода в «Зарю» просыпается аппетит не только к шоколадному десерту, но и в целом к нашей непостижимой и сладостной жизни.